Исполнительница хита «Алмаз» Алиса Мон: «Если я заслужила, Бог еще пошлет мне любовь»

Увидеть Алису Мон на ТВ можно не так уж и часто. Она не появляется в экстремальных или кулинарных шоу, не ведет программы, не приходит в ток-шоу в качестве эксперта. Даже в ТикТоке не кривляется, как поступают многие ее ровесники.

По большому счету 57-летняя артистка ведет тихую жизнь вне тусовки и медийного шума. Тем интереснее наблюдать за Алисой в проекте «Шоумаскгоон» (НТВ), как снимает стресс и почему до сих пор не завела семью.

— Алиса, зачем вам участие в вокальном телешоу? Понятно же, что соревноваться уже не с кем и незачем.

— Это расширенные возможности реализоваться как певице. Разные стили, жанры, и это притом что кавер-версии песен я же не пела никогда. Мой основной репертуар — собственные авторские песни или написанные в соавторстве произведения, имеющие определенную историю. Их я приобрела и успешно пою. Но перепевок или, как сейчас говорят, каверов нет. Так что «Шоумаскгоон» позволил окунуться мне в эту стихию. Меня привлек кураж. Я среди молодых, а у них есть чему поучиться. Это происходит живьем, я на контакте с творческими ребятами, почему нет?

— Довольно непривычно — с вашим опытом среди молодой поросли.

— Вы знаете, когда я пошла учиться в Московский университет культуры и искусств, мне уже было за 40. Да, было волнительно: как вписаться, ведь все младше меня? Но ничего. Подкрепилась молодой кровью. Поняла, что и у меня тоже можно кое-чему поучиться. Стаж-то приличный. Конечно, это всегда стресс.

Но все мои главные песни рождались в стрессовых ситуациях. Стресс — двигатель прогресса, ей-богу. Так что я почерпнула только полезное. В «Шоумаскгоон» все молодые участники между собой друзья, так что никакой поддержки я не ждала. Даже чувствовала себя немного чужой среди своих. Было морально тяжело. Но со временем втянулась. Я боец. Не сдамся и не сойду с дистанции, если только здоровье не подведет. Всю жизнь я такая, что поделать.

— Вы упомянули каверы, это сейчас довольно востребованная тема. Алена Свиридова перепела «Розового фламинго» с группой Cream Soda, «Руки Вверх!» вместе с Little Big переосмыслили советский хит «Стоят девчонки». Вы о подобном не думали?

— Дело в том, что я и к своим песням довольно аккуратно отношусь, не говоря уж о чужом творчестве. Но с продюсером мы недавно обсуждали подобное и пришли к выводу, что, наверное, попробуем поработать над песнями «Лабиринта» (группы, в составе которой солировала певица, — одной из самых известных песен стал «Подорожник» на стихи Михаила Танича).

Что касается запроса на каверы, думаю, что слушатель пришел к простой мысли: все хотят мелодии. Современный музыкальный мир жил за счет аранжировок, старались выпендриться за счет звука, но в итоге даже ABBA воскресла с новым альбомом — это говорит о том, что люди тянутся к мелодиям. Без них не будет ничего. Песня умрет. Как с артистом: можно его разукрасить, сделать костюм, свет, звук, балет, но если артиста нет — не будет ничего.

«Бросила Москву и сбежала с сыном»

— По этой же причине ваш бессмертный «Алмаз» слушают до сих пор и с радостью поют в караоке? Почему вообще эта песня особняком встала в вашем творчестве и так выделяется на фоне остальной поп-музыки 90-х?

— Он получился магическим, наверное. В него была вложена особая энергетика. Положа руку на сердце, история «Алмаза» трагичная: я бросила все, что было, и уехала с ребенком в родную Слюдянку, а потом в соседний Ангарск навсегда (где устроилась работать в местном ДК. — Авт.). Там и был написан «Алмаз», который поднял меня из руин. Хотя никаких шансов на это не было.

У меня было слишком страстное желание вернуться. Это был крик души. Я не представляла жизни без сцены. Я писала эту песню, чувствуя свои вокальные «ходы» — вряд ли какой-то композитор изловчился бы написать песню под мои голосовые фишки. А я понимала, как можно спеть «Алмаз» таким образом, чтобы в песне звучала только я и больше никто.

— Вы бежали на Байкал от лихих 90-х, себя или кромешной попсы?

— От мужа (муж и продюсер «Лабиринта» Сергей Муравьев, по признанию певицы, терроризировал ее, избивал и запирал дома. — Авт.). Я бросила Москву и сбежала с сыном. Мне было некуда идти. Москвичи не очень любят принимать на постой. Единственный вариант был бежать домой, к родителям.

— После такого выходить замуж желание, видимо, отпало? Сложно вообще с мужчинами общаться, памятуя о прошлом?

— Конечно, опыт неудачного брака сказывается до сих пор. Я с опаской отношусь даже к грубости мужчин по отношению ко мне. Это, безусловно, оставило отпечаток. И, возможно, именно с этим связана моя давняя жизнь без мужчины. До брака ни с кем дело так и не дошло. Как бы я ни пыталась и ни хотела — а я хотела! — ничего не получалось. А теперь… только если Бог даст.

Если раньше я понимала, что у меня есть порох в пороховницах, то теперь… Наверное, у каждого человека есть силы бороться до определенного момента, а потом он не то чтобы отчаивается, но отдает себя на откуп судьбе. Если я заслужила, пошлет мне Бог любовь. Но это должна быть последняя и вечная любовь. До последнего вздоха. Других вариантов не рассматриваю (смеется).

— В Инстаграме мужчины не пишут?

— Я крайне редко там появляюсь. Правда. Вот я до самого последнего сопротивлялась пришествию мобильных телефонов. Единственный плюс — что мы теперь постоянно на связи с мамой, регулярно звоню ей. А так — каждый теперь в своем телефоне. Разве это объединяет?

С теплом вспоминаю, как мы ждали каждого сеанса связи по дисковому телефону. Или заказывали разговор на телеграфе — целое событие: дождаться очереди, попасть в кабинку, сказать несколько слов человеку, по которому скучал. Или писать письма, оставлять записки дома. Мне кажется, тогда все было более по-настоящему, что ли. Многие тактильные вещи уже просто выходят из обихода — и это ужасно.

— И все же в Инстаграме иногда появляются ваши фото. Живете одна, но сияете. В чем причина? Бассейн, гены, врачи?

— Первым пунктом идут гены. Вторым — бойцовский дух. Не скажу, что хожу с фанатизмом по салонам красоты. Наоборот! Не люблю кремы, спа, ботокс. Честное слово, повезло: четыре года назад в проекте «На 10 лет моложе» мне сделали пластику лица. Но и до этого я была ничего. Просто это дало мне дополнительный импульс и возможность не отвлекаться на салоны.

Бассейн? Да, плаваю. Это отводит душу: мозги прочищает, отвлекает от мыслей, расслабляет, нормализует давление. Все плюсы, которые только можно перечислить, там есть. Но не могу плавать в воскресенье — мой самый разгруженный день, народу много. Не люблю, когда, извините, кишмя кишит. Так что по воскресеньям валяю дурака. Отдаюсь спонтанным желанием. И это большой кайф.

— Сын Сергей тоже ушел в музыку?

— У него не было шансов стать не музыкантом. Папа (тот самый Сергей Муравьев) — потрясающий композитор, великолепно владеющий джазовой школой. Мама поет. Так что тоже гены. Сын увлекается блюзом — Би Би Кинг, Джими Хендрикс. А сам пишет рэп, в этом смысле он современный парень.

Очень просит, чтобы я не светила его: «Мама, меня не поймут». И вообще очень болезненно относится к связи с известными родителями. У него бзик еще с детства — боится обвинений в том, что не сам всего достиг, а благодаря папе с мамой. Поэтому и шифруется. И я могу его понять.

— Статус бабушки вам не собирается оформить?

— Для этого ему надо жениться. А перед этим, как я считаю, твердо встать на ноги. Да с таким запасом, чтобы понимать — есть перспектива стоять на этих ногах очень долго и счастливо. Это важно. Пока такого нет. Но мы не унываем, всему свое время. Главное, чтобы все были живы и здоровы — я всегда думаю об этом, сталкиваясь с препятствиями.

«Шоумаскгоон» по субботам в 20.20 на НТВ

Смотрите также:

Еще больше интересных роликов на нашем YouTube-канале.