«Иуда и черный мессия»: гениальный Дэниел Калуя в слабой биографической драме об истории, предательстве и власти
Чуть больше двух месяцев назад на кинофестивале Sundance состоялась премьера биографической драмы «Иуда и черный мессия» с Дэниелом Калуя и Лакитом Стэнфилдом в главных ролях, а сейчас эта картина претендует на «Оскар» в шести основных категориях, в том числе на «Лучший фильм». Правда, победа здесь фильму вряд ли светит– в борьбе с «Землей кочевников» или «Минари» он явно проигрывает, зато может рассчитывать на успех во второстепенных номинациях, особенно после получения Дэниелом «Золотого глобуса» и SAG Awards за «Лучшую мужскую роль второго плана». Впрочем, на актерском составе сильные стороны картины и заканчиваются.
Действие «Иуды» разворачивается в Чикаго конца 1960-х на фоне импичмента Ричарда Никсона (в то же время и в том же месте, кстати, события происходят в «Суде над чикагской семеркой»), когда из-за войны во Вьетнаме и экономического упадка набирают мощь «Черные пантеры»– леворадикальная организация темнокожих, которую ФБР считает террористической. Главный герой– мелкий вор, прикидывающийся с помощью фальшивого жетона агентом ФБР, который однажды попадается реальным агентам и встает перед выбором между тюрьмой и работой информатором. За решетку он, очевидно, не хочет, поэтому внедряется в круг «Пантер» и их руководителя Фреда Хэмптона– харизматичного оратора и маоиста с радикальной риторикой и вполне симпатичным воплощением на экране.
Снята эта история по мотивам реальных событий и особенно актуальна на фоне только недавно прошедших в Америке протестов #BlackLivesMatter, но драма как таковая здесь прослеживается неуверенно, а вместо нее– слабые диалоги, наивное переигрывание, запутанный и поверхностный местами сюжет и плохо раскрытая для незнакомых с проблемой людей история. В этом смысле, например, к «Суду над чикагской семеркой» вопросов практически не остается, хотя пробелы в истории восполнять все же приходится.
И если с тем же «Судом» иногда нужно поломать голову, то здесь, напротив, глубины не хватает– все сильно упрощено. Мол, есть «хороший полицейский» в лице Фреда Хэмптона, объединившего разные слои общества и параллельно бесплатно кормящего школьников, и «плохой полицейский» в лице ФБР, которые идею равноправия, мягко говоря, не поддерживают, а в лекциях «Черных пантер» видят пропаганду коммунизма.
Моментами, впрочем, такая поверхностность сюжета оборачивается даже плюсом. Без нагромождения скрытых смыслов и исторических подоплек четко прослеживается мысль о том, что государство выступает «против» не потому, что ему не нравится конкретная общественная организация, а потому, что эта самая организация берет на себя смелость исполнять государственные обязанности: снабжает едой малоимущих, обеспечивает охрану правопорядка, основывает учебные заведения, тем самым все больше раззадоривая госслужбы, для которых публичная демонстрация– это опасная демонстрация.
За хоть какую-то глубину здесь же все ответственный есть– тот самый Уильям О’Нил, которому не посчастливилось попасться в руки агентам. За полученные от государства деньги и предательство своих же в некотором смысле коллег по несчастью он вины особо не чувствует, но после беспорядочных метаний между «Я делаю правильно» и «Я делаю неправильно» в конце концов склоняется ко второму. Правда, осознает это слишком поздно.
«Иуда и черный мессия» получился по итогу классическим голливудским байопиком, в котором «крот» проникается сочувствием к своему, казалось бы, врагу («стокгольмский синдром» в деле), меняет свои приоритеты, но делает это запоздало, так что финал картины прочитывается после первых 20 минут. Режиссер фильма Шака Кинг, для которого проект стал полнометражным дебютом, тем не менее на это обращает мало внимания и продолжает развивать очевидную зрителю историю. Актуальную ли? Да. Напоминающую ли о том, что происходит с неугодными власти? Да. Но, несмотря на это, довольно затянутую и читаемую заранее.
Журнал The New York Times выпустил десять короткометражек с главными актерами 2017-го
