Юрий Колокольников: Дочки спрашивают: «Пап, когда тебя перестанут убивать?»
В рамках проекта PEOPLETALK #этонашекино вспоминаем наше интервью 2018 года с Юрием Колокольниковым — о карьере и семье.
Юрия Колокольникова видно издалека: во-первых, рост почти два метра, во-вторых, он умеет носить неоновую розовую шапку и с расслабленным тренчем, и со смокингом. До списка best-dressed на каком-нибудь vanity fair-полшага. Да, Колокольников на верном пути: снялся у Майкла Бэя истал лицом телеканалаHistory, который выпустил цикл короткометражек про людей из разных уголков России, которые изучают ее историю и развивают культуру.
О том, что из этого вышло, как он относится к российскому кино, про дочек и планы на Новый год Юрий рассказал PEOPLETALK.
Как начинался проект с каналом History? Для чего Вы создали его?
Ради лайков, конечно. (Смеется.) Началось с того, что History хотели быть ближе к русскому зрителю, освежить свой канал и сделать проект про русскую историю. Мы решили, что это должно быть про современных людей, которые связаны с историей, изучают ее и исследуют. Так мы и сняли первые пять роликов. Проект на самом деле совсем не простой, потому что нужно ездить в разные уголки нашей страны, встречаться с людьми, договариваться о съемках.
Как проходили съемки?
Я не ведущий, который выпытывает, а скорее гость. Я находился с героями по двое суток, и мы общались с ними как друзья, я мог спрашивать все что угодно про их дело, их самих. Мне это было действительно интересно.
Вы недавно снялись в фильме «Шестеро в подполье» Майкла Бэя. О нем мало информации в Интернете, расскажете побольше?
Вы думаете, что если в Интернете мало информации, то я вам все так возьму и расскажу? Это проект Майкла Бэя, и этим все сказано. Это огромный экшен, и я только позавчера закончил съемки. Я снимался с конца сентября, а они снимали еще весь август. Съемки проходили во Флоренции, Абу-Даби, Риме. И это, конечно, уникальный опыт. На данный момент это самый крупный проект Netflix c бюджетом 170 миллионов долларов. Про роль свою говорить не могу, но ничего особенного, поверьте мне. Хотя сам факт того, что я там работаю, уже меня радует.
В чем главные отличия киноиндустрии там и у нас?
Сам процесс и технология везде одинаковые. Но там совсем другие бюджеты, они работают на весь мир и могут себе это позволить, ведь их индустрии уже 100 лет.
Почему вы продолжаете участвовать в российских проектах?
А почему, собственно, я не должен участвовать в них? Странный вопрос. У меня здесь интересные проекты, роли, режиссеры, сценаристы. Там я пока артист начинающий. С хорошей биографией, крутыми проектами, но считайте начинающий. И скажу вам, это мне очень нравится.В западной ментальности вообще есть совершенно другой культ работы. Если у тебя есть хоть какая-то работа, то это невероятно круто!И совершенно не важно где! Тут,там или наМарсе!
У Вас очень плотный график, премьера за премьерой, успеваете уделить время семье и дочерям (у Юрия две дочери 6-летняя София от Ксении Раппопорт, и 11-летняя Таисия. – Прим. ред.)?
Да, успеваю, они тоже мотаются. И со мной, и я к ним. А по-другому невозможно в этой профессии.
Смотрят ваши фильмы? У них есть любимые?
У них был раньше любимый «Завтрак у папы», а сейчас не знаю, ну что-то смотрят. Что я, показывать им буду? «А тебя че, пап, опять убили? Ну пап, ну когда тебя уже перестанут убивать?» – спрашивают обычно (смеется.)
С кем из российских звезд вы дружите?
Мы со всеми знакомы, все работаем вместе. Женя Цыганов – мой самый близкий друг. Мы с ним с 11 лет вместе учились в школе.
А среди американских актеров у вас есть друзья?
Ни с кем не дружу. Ну, точнее, дружу со всеми, но специально ни с кем. Это только кажется, что артисту делать больше нечего, только дружить и по красным дорожкам ходить. У него вообще нет времени, он все время в перелетах и каком-то треше находится.
