Дом с преткновениями: Продолжается раздел имущества покойного Дмитрия Марьянова

В Савеловском суде после почти трехмесячного перерыва возобновилось слушание дела о наследстве Дмитрия Марьянова. Sobesednik.ru рассказывает о подробностях.

Пауза повисла из-за коронавируса. В раздел заявлено все имущество актера. Это трехкомнатная квартира в престижном микрорайоне с эксклюзивным ремонтом, где жил актер, однушка (удачно вложил очередные гонорары), доля в родительской трешке в Тушино (обычная хрущевка, в 70-е полученная родителями Марьянова от предприятия, на котором они трудились). Автомобиль, два мотоцикла, три банковских счета. И дача в СНТ (садовом товариществе) в 60 километрах от Москвы.

«В четырех стенах – тоска…»

Участок еще в 2005-м купили Дмитрий с родным старшим братом Михаилом для своих родителей – мамы Маргариты Илларионовны и отца Юрия Георгиевича. Выйдя на пенсию, старшее поколение планировало поселиться за городом, на свежем воздухе. Но в 2006-м мама умерла.

Доподлинно известно, что к 2010 году братья Марьяновы дом построили. Небольшой, в 90 квадратов, но уютный. Провели коммуникации. С тех пор там живет круглогодично отец.

– В городской квартире в четырех стенах – тоска. А в доме всегда найдется дело, – рассказал «Собеседнику» Юрий Георгиевич. – Летом у меня огород – полоть, поливать. Зимой – снег почистить. За заботами вроде и день пролетел. Животные тут со мной – кот, попугай. Попугай снимался с Димой в сериале. После съемок его некуда было девать, и сын привез мне. Дима хоть и был очень занят, но часто меня навещал.

В том же 2010-м к Марьяновым приезжали журналисты глянцевого издания, писали репортаж и делали фотосессию – о том, как известный артист на даче отдыхает. Уже стояли дом, баня. Даже колодец и теплицы. И в ночном кошмаре актеру и его отцу не могло бы присниться, что через десять лет фотографии из журнала в качестве документального доказательства будет фигурировать в суде!

Две трети…

Ошибка состояла в том, что Марьяновы не озаботились документами. Думали: а что спешить? В собственность загородные квадратные метры были оформлены только в 2016-м. Оформил Дмитрий на себя. С отцом и братом рассудили так: папа уже пожилой и всякое может случиться, брату некогда возиться, пусть дом будет на Диме. Он ведь не собирался умирать. Несколькими месяцами ранее (осенью 2015-го) вступил в брак. Супругой артиста стала уроженка Харькова Ксения Бик. Вскоре с дочкой от первого брака она переехала к актеру в Москву.

А в 2017-м, 15 октября, Дмитрий умер. Ему было всего 47 лет. Один из самых востребованных и любимых артистов страны! Оставшееся от него имущество по сей день не разделено. Законных наследников – трое: 81-летний отец, единственный родной сын Даниил (его мама – бизнес-леди Ольга Аносова) и вдова Ксения.

– Перед самым Новым 2020 годом позвонил нотариус и сообщил: Ксения подала заявление с требованием выделить ее часть в доме, где живет Юрий Георгиевич, – рассказала нам адвокат семьи Марьяновых Виктория Крылова. – Ксения считает, что половина дома является ее супружеской частью, а также половина денег со всех счетов. Адвокат Юрия Георгиевича Полина Митник срочно подала иск в Савеловский суд Москвы о разделе имущества Дмитрия и исключении из супружеской доли дома и счетов. В суде Ксения заявила, что в доме ей принадлежат две трети, а Юрию Георгиевичу и Даниилу – по 1/6. Так как формально документы на дом были оформлены в период брака, в 2016-м, Ксения полагает, что это дает ей право называть имущество совместно нажитым. В суде она заявила, что «до нашего с Димой брака это был не дом, а набор стройматериалов. А строили мы вместе». Да как вместе, если, кроме журнала, есть свидетели – соседи, подтверждающие: дом в нынешнем виде стоял уже в 2010-м, то есть дача была построена не просто до брака, но даже до знакомства Дмитрия с Ксенией.

На судебное заседание вдова артиста предоставила данные экспертной оценки о стоимости дома и земли. Сумма выше, чем первоначальная оценка, сделанная сторонами у нотариуса (Ксения Бик заявила, что оценке, произведенной ранее, не доверяет, и сделала свою). Вот только оценена не марьяновская дача, а… одна из соседних!

– В представленном Ксенией документе фигурирует почему-то участок под номером 24, – продолжает адвокат, – его она и оценивала. Не знаю, чья ошибка – экспертов или ее самой. Но факт остается фактом: дом, в котором живет Юрий Георгиевич, числится совершенно под другим номером, а земли вдвое меньше – 12 соток. Неудивительно, что цена стала выше, – с улыбкой говорит адвокат, – ведь и земельный участок неожиданно вырос до 24 соток.

Странно, что вдова не знает номер участка и дома, который она, по ее словам, строила. А по словам соседей, она приезжала сюда вместе с Дмитрием при его жизни два или три раза. Можно было бы пошутить: неизвестный нам владелец участка номер 24, возделывая свой огород, и понятия не имеет, что его недвижимость вдруг фигурирует в суде в деле о чужом наследстве.

Но ситуация трагична – потому не до шуток.

Действовать жесткими методами не хотят

81-летний отец актера, потерявший жену и младшего сына, уже много месяцев живет и не знает: останется ли он в доме или его выселят. По словам адвоката, «переживает страшно – здоровья ему все эти суды не прибавляют».

Вдова артиста ситуацию прокомментировала коротко: «Мы ждем решения суда, все комментарии – после».

– Правда ли, что остальным имуществом покойного артиста до сил пор пользуется вдова, а единственный сын ни к чему не допущен? – спросили мы адвоката Даниила Марьянова.

– В трехкомнатной квартире Ксения Владимировна живет с дочерью от первого брака. И поселила своего нынешнего гражданского супруга. Она этого не скрывает, информация звучала публично от нее самой. Меня никогда не интересовала личная жизнь Ксении. Но по закону эта квартира принадлежит не ей одной. То есть проживание постороннего лица возможно только с согласия остальных двух наследников.

– Однокомнатная квартира, по нашим данным, Ксенией сдавалась. Могут ли остальные наследники написать заявление в полицию, что их в обе квартиры не допускают, потребовать выселения посторонних лиц?

– Это, наверное, было бы на радость желтой прессе, если бы в семействе Марьяновых опять вспыхнул скандал. И так после смерти Дмитрия его память была омрачена выступлениями вдовы в телешоу, где она называла его на всю страну алкоголиком. Эти ее слова впоследствии опровергли друзья и коллеги Дмитрия: выпивал не больше других, в запои не впадал и за годы карьеры не сорвал ни одной съемки или спектакля. Так что написать заявление в полицию могут, но действовать такими жесткими методами ни Даниил Марьянов, ни Юрий Георгиевич не хотят. Хотят, чтобы раздел уже завершился по закону. Вот если после судебного раздела у отца и сына возникнут препятствия и их по-прежнему не допустят к их имуществу, тогда уже без полиции и судебных приставов не обойтись.

Изумляют высказывания некоторых публичных фигур в телевизионных шоу. Мол, отец артиста уже пожилой, зачем ему недвижимость и деньги, мог бы и уступить невестке и ее ребенку. Что с нашим обществом происходит? Раньше говорили: «Мы молодые и еще заработаем, пусть возьмет старик».

Очнитесь!

В подмосковной Лобне между тем продолжается процесс по делу о смерти артиста. На скамье подсудимых Оксана Богданова, директор реабилитационного центра «Феникс», где 15 октября 2017 года умер Дмитрий. Богданову судят по статьям «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности... по неосторожности повлекшие смерть человека» и «Оставление в опасности».

– На двух последних заседаниях допрашивались врачи из клиники, где Дмитрию ставили кава-фильтр (специальное медицинское приспособление, у артиста были проблемы с ногами. – Авт.), – поясняет адвокат Крылова. – Они окончательно расставили точки над «и»: Марьянов умер не от тромбоэмболии, не от тромбоза, а от сильного высокоэнергетического удара – вена разорвалась, и началось внутреннее кровотечение. Многочасовые просьбы Дмитрия оказать ему помощь оставались без внимания. Скорую помощь ему вызвали, когда уже было поздно.

Наталья Шапиро