Владимир Фриске: Жанну могло спасти лекарство, которым лечат Заворотнюк!

15 июня исполняется 5 лет со дня смерти Жанны Фриске. Певица ушла от нас в самом расцвете сил. А ее отец до сих пор корит себя: он не все сделал, чтобы спасти любимую дочь. Об этом, а также о непростых отношениях с Дмитрием Шепелевым Владимир Борисович откровенно рассказал нашим корреспондентам.

– В день памяти Жанны обязательно пойдем в церковь и на кладбище, – говорит Фриске. – Мы там бываем постоянно. Радует, что поклонники Жанну не забывают. У нее почти каждый день появляются свежие цветы. Уже в начале июня многие стали звонить: хотят приехать. Будут поклонники из многих городов России. Хотели приехать люди из Германии и Италии. Не знаю, получится ли: из-за пандемии авиасообщение прервано.

– В народе считается, что время лечит. Но, судя по вашему голосу, это не так!

– Нет, ничего не лечит. Каждый день вспоминаю о Жанне. Мы с женой как-то свыклись с мыслью, что она не умерла, а находится рядом с нами. Постоянно ждем ее. В московской квартире дочери все осталось так, как было. Два раза в месяц, а иногда чаще мы с женой туда ездим, убираемся.

– У Жанны было много нарядов. Где они все хранятся?

– У Жанны в московской квартире была огромная гардеробная – метров двадцать. Там все так, как и было при ее жизни! Некоторые вещи – обувь, какие-то кофточки – взяли подружки Жанны. Историк моды Васильев тоже просил ее платья в свой музей. Но, насколько помню, дочь Наташа ему не отдала. Пару-тройку нарядов, не концертных, а повседневных, мы выставили на аукцион, где продавали вещи Киркорова и других звезд. В течение двадцати минут все разобрали. Концертные наряды все храним.

– У вас не было мысли сделать из квартиры Жанны музей?

– Раньше об этом думали, но как-то не получилось. Сейчас нас другое беспокоит. Мы постоянно думаем о внуке Платоне. Очень тяжело не видеть частицу тебя. Жанна хотела, чтобы внук был с нами. Но этот психический забрал его. Он – больной, неужели не видите? Он все время говорил, что я – больной! Да, когда мой ребенок умер, я был немного неадекватным. Нервы, сами понимаете... Он же выводит нас на склоки, все делает втихаря. Это видят простые люди, которые наблюдают за ним по телевизору.

– Может, когда Платон вырастет, ситуация наладится?

– Да, естественно. Мы верим, что Платон поймет, что к чему. Мама Шепелева, когда еще дочь была жива, говорила: «Когда Жанна умрет, вы Платона больше не увидите». Для них праздник – издеваться над людьми. Но ничего! Есть такое понятие «бумеранг». Все вернется!

– Владимир Борисович, оглядываясь назад, как считаете, все сделали для спасения Жанны?

– Нет. Я жалею, что в вопросах лечения доверился Шепелеву. А он, оказывается, ее не лечил. Ему нужно было, чтобы она поскорее умерла. А все потому, что он понял: такой, как раньше, Жанна не будет больше никогда. Из-за него я не поехал в Питер. Там был врач-вирусолог, который обещал поднять Жанну... Мне не дозвонилась покойная Алла Вербер, которая умерла в прошлом году. Она искала мой телефон, хотела предложить помощь...

– Почему не дозвонилась?

– Она позвонила ему, предложила хороших врачей. Надо было ехать в Америку – там немецкий профессор изобрел новое лекарство, которое хорошо поднимает иммунитет. Как я понимаю, такое лекарство сейчас дают Заворотнюк. Вербер сказала: «Нужно срочно ехать». Шепелев у нее спросил: «Жанна будет такой же, как раньше?» Она ответила честно: «Такой, как раньше – нет!» После этого он перестал брать трубку. Я уже после смерти Жанны об этом узнал: мне сказала мама Хабенского. Потом Шепелев сам увез ее в Америку. Там он договорился с одной фирмой, которая выпускала какое-то лекарство. Он, когда вернулся, сказал мне: «Если кто будет звонить по поводу лекарств, давай мой телефон!» Когда он Жанну увозил, она была уже неадекватна.

– Да вы что!

– Она ничего не соображала, не знала, где находится. Но он ее все равно повез на восемь дней в Лос-Анджелес. Что там с ней делали, я не знаю. Но после этой поездки Жанна стала чахнуть, чахнуть... А через полтора месяца впала в кому. Все это время он постоянно давал ей лекарство, которое ему предложили в Америке. Как сейчас помню: в конце апреля мы с женой сказали, что лекарство надо отменить. Приехали к московскому врачу, он с нами согласился. «Не надо его давать, умрет быстро!» – сказал нам медик. И мы прекратили.

– Как я понимаю, на кладбище Дмитрий не появляется?

– Нет, не ходит, конечно. Если бы был, нам бы уже сказали. Его там не было. Единственное, в позапрошлом году на день памяти он прислал какого-то мужичка, который снимал все происходящее на камеру.

– Что должно произойти, чтобы вы наладили с ним отношения?

– О чем вы говорите? Неужели не видите, какой он человек? Смеется, а смех холодный! С тобой говорит, а сам думает: «Чтоб ты сдох!» Он знает, из-за чего мы не поладили. Потому что я его быстро раскусил. Но при чем тут моя жена и дочь? Жена вообще никогда с ним не ругалась. А он ее оскорблял, даже в Германии. Если бы я знал об этом, точно бы его там прибил. Но жена молчала, ничего не говорила. Ей хотелось, чтобы у Жанны было все хорошо.

– Жанна сейчас вам снится?

– В последний месяц очень часто. Снится всегда в хорошем состоянии, здоровая, с улыбкой на лице. Будто все происходит наяву: я лицо ее вижу, обнимаю, целую. Мы разговариваем с ней о Платоне. Как будто он живет у нас. Причем Платон мне снится маленьким, а сейчас он у нас уже большой. Жанна всегда приходит живая: то мы на море с ней отдыхаем, то на концерте сидим. Жене и моей второй дочке Наташе тоже снится. Супруге вообще Жанна одно время не снилась. А сейчас вновь стала...

– Как думаете, к чему это?

– Не знаю. Может, хочет успокоить, сказать, что все будет хорошо. Наташе недавно приснилась, будто бы замерзла. Наташа ее все время укрывала. Мы спрашиваем у людей: что бы это означало? Каждый говорит разное. Но хоть снится. И это нас радует. Значит, у нее там все хорошо.

«Орлова про нас не забывает!»

У Жанны при жизни было много подруг. Особенно близко она общалась с Ольгой Орловой и Лерой Кудрявцевой.

– Оля и Лера – очень хорошие девочки, прекрасные подруги, – говорит Владимир Борисович. – Про нас тоже не забывают. Оля очень часто звонит. Поздравляет со всеми праздниками: и церковными, и государственными. Старается приезжать. С Лерой тоже иногда созваниваемся, но чаще встречаемся на телевидении.

– Вы знаете, что у Ольги после смерти Жанны начались приступы удушья?

– Да, конечно. Я знаю, что аллергия была и до Жанны. Но после Жанны все усилилось.