Кушанашвили о разводе Агаларова:
Эмин Агаларов на своей страничке в Instagram сообщил о разводе с женой Аленой Гавриловой. Супруги вступили в брак почти два года назад, вскоре после чего у них родилась дочь Афина. Артист признается, что больше не испытывает к Алене тех чувств, которые у него были раньше, а Гаврилова уже на своей страничке в популярной соцсети говорит, что ей очень больно. Своими размышлениями по поводу этого разрыва с корреспондентом Sobesednik.ru поделился Отар Кушанашвили.
В истории любви Эмина и Алены, а также в их расставании Отар видит четкую параллель с предыдущими отношениями артиста. До Гавриловой артист был женат на дочери президента Азербайджана Лейле Алиевой, от брака с которой у музыканта есть двое 10-летних близнецов Али и Микаил, а также 6-летняя приемная дочь Амина. По воспоминаниям Кушанашвили, первый брак Агаларова распадался в сопровождении точно таких же публичных признаний. Но если предыдущая жена Эмина безропотно все приняла и осталась с артистом в хороших дружеских отношениях, то у нынешней это вряд ли получится.
— Сначала они, не стесняясь самоупоения и пользуя самые замшелые клише («Я увидел ее и понял: это судьба!», «Наконец-то я могу сказать: за этим мужчиной я – как за каменной стеной!»), рассказывают всему свету, как счастливо благоустроены в частной жизни, что в жизни главное – не поклоняться мамоне, а найти свою вторую половинку, – говорит Отар. – Проходит какое-то время, и они пишут в соцсетях: «Не получилось, но мы останемся друзьями, и мне больно, идите к черту». Как сказал персонаж Кевина Костнера в моем любимом сериале: «Он настолько прозрачен в своем эгоизме, что я его даже уважаю». Иррациональный контекст времени поменял все знаки, «сбилась гармония мира». Один такой же, как и я, умный человек сказал, что воцарилась «варварская сбивчивость понятий». При всем при этом Эмин Агаларов кажется мне на общем фоне более-менее вменяемым, внятным парнем, но даже он не может не заметить, что постфактумные заявления его и очередной бывшей благоверной вступают в жесточайшую противофразу.
Эмин свой статус до безобразия богатого, но до чрезвычайности милого парня чтит всерьез и истово. Ровно такое же прямо дышащее благочестивостью письмо он написал и после первого развода, что навевает мысль о заезженной пластинке, которую заводят для блезиру, дабы сохранить лицо, чтобы люди не подумали, будто для него жениться – это как совершить моцион. Первая жена ответила ему тем же, но вторая вдруг пишет: «мне больно и тяжело». То есть одним предложением барышня обнаружила нежелание играть по правилам этого мирка, обнажив его фальшь и лицемерие. Она выставила себя эринией, менадой, отказалась быть робкой Иридой, все потому, сдается мне, что она – живой человек с норовом, отказавшаяся быть гуттаперчевой и пластиковой. Потому что ВСЕ в ИХ мирке, который они выдают за вселенную – эфемерно: успех, любовь, дружба (где теперь друзья Тельмана Исмаилова?), только мамона вечна как космос!
По мнению Отара, на отношения Эмина и Алены мог повлиять и режим самоизоляции.
— Самоизоляция и карантин, действительно могущие свести людей с ума, только сыграли роль катализатора, – считает Кушанашвили. – И вот еще одна цитата, это уже из Фицджеральда, произнесено устами нувориша: «Я постелил у себя в кабинете белый ковер и не боюсь его испачкать – ко мне все вползают на коленях». Девушка отказалась. Прошу прощения за оголтело циническое допущение, но будь на месте Эмина Агаларова горе-конквистадор Башаров, которого долгое время мешали с неизлечимым романтиком, он просто врезал бы зазнобе по сопатке. Но мы ведь не про патологию, не про записного социопата, мы про парня славного, но где-то на полпути забывшего, что бутафорский Instagram не заменяет сердца, которое на то и сердце, чтобы иногда болеть.
